Как заключенные в российских тюрьмах нелегально пользуются мобильной связью
МВД решило заглушить сотовую связь в тюрьмах
Коллегия Министерства внутренних дел по итогам заседания 1 ноября поручила проработать меры по снижению количества преступлений с использованием информационно-телекоммуникационных технологий. Об этом РБК рассказал источник, знакомый с поручениями. В частности, органам МВД совместно с Федеральной службой исполнения наказаний (ФСИН), Федеральной службой безопасности (ФСБ) и Роскомнадзором было поручено до 30 июля 2020 года проработать вопрос об установке «блокираторов» сигнала сотовой связи на территории исправительных учреждений для борьбы с дистанционным мошенничеством.
РБК направил вопросы относительно инициативы в МВД, ФСИН и ФСБ. Информацию о том, что подобная мера по борьбе с ИТ-преступлениями, а также ряд других сейчас обсуждается, РБК подтвердил представитель компании Group-IB, которая специализируется на борьбе с киберпреступлениями.
Ранее МВД сообщало, что по итогам коллегии глава ведомства поручил создать новые подразделения, которые будут бороться с преступлениями, совершаемыми в сфере ИТ.
Какие еще меры предлагает МВД для борьбы с ИТ-преступлениями и насколько они будут эффективными, разбирался РБК.
Заключенных лишат связи. Почему в тюрьмах не хотят ставить простые глушилки
Российские власти всерьез задумались об отключении заключенных от сотовой связи. Поиском решения занимаются представители десяти ведомств — от ФСИН и Минюста до ФСБ и ФСО. Установка глушилок проблемы не решит — их придется регулярно обновлять. Опрошенные «360» эксперты рассказали, как это сделать без установки подавителей радиосигналов.
Поиском возможности запрета мобильной связи для заключенных займется специальная рабочая группа, куда вошли представители ФСИН, Минюста, Минкомсвязи, ФСО, ФСБ, МВД, Россвязи, Роскомнадзора, Минобороны и Рособрнадзора. В пресс-службе Минюста «Интерфаксу» сообщили, что для поиска решения ведомства не планируют вносить какие-либо изменения в действующее российское законодательство.
«Подохнет от обжорства»: как фотографии с шашлыками из тюрьмы напомнили о банде «цапков»
7 ноября в Сети появились фотографии осужденного за массовое убийство члена банды «цапков» Вячеслава Цеповяза с мобильным телефоном, шашлыками, икрой и крабами.
После скандальных снимков тему запрета сотовой связи в местах лишения свободы поднял замдиректора ФСИН Валерий Бояринев. «На сегодняшний день решаем вопрос по исключению услуг связи операторами мобильной сети на территории наших исправительных учреждений. Для этого нужно вносить изменения в отдельные реестры», — сказал он.
Сотовым операторам невыгодно отключать какие-либо территории от своих услуг. Поэтому полностью решить этот вопрос можно только на законодательном уровне. Разовая установка глушилок проблемы не снимет — технологии не стоят на месте, оборудование придется обслуживать и обновлять.
В Минюсте и Рособрнадзоре «360» пояснили, что данный вопрос лежит исключительно в компетенции ФСИН. Представители службы и других ведомств на запросы «360» не ответили.
Либо всем, либо никому
Хакер и эксперт по информационной и компьютерной безопасности Сергей Вакулин пояснил «360», что заглушить сотовую связь только заключенным, оставив ее для сотрудников пенитенциарных учреждений, невозможно. Заглушки подавляют определенные диапазоны частот на охватываемой ими площади.
«Технически реализовать это невозможно. Заглушить связь для заключенных можно только, обратившись к сотовому оператору, который заблокирует конкретные SIM-карты», — сказал Вакулин.
Если же вообще заблокировать связь в СИЗО и колониях, добавил он, то сотрудники учреждений смогут переговариваться друг с другом по рациям. Кроме того, можно наладить общение по локальным сетям. Но этот способ связи эксперт счел труднореализуемым, поскольку придется разрабатывать и внедрять специальные компьютерные технологии.
Не глушилки, а контроль
Интернет-омбудсмен Дмитрий Мариничев рассказал «360», что решить проблему отключения связи для заключенных СИЗО или ИК можно очень просто: провести локальный Intranet. Для этого нужно установить базу и внести в нее список разрешенных номеров, то есть сотрудники госструктуры будут регистрироваться в соте, принадлежащей учреждению. А уже она будет транслировать сигналы от абонентов к оператору на вышку или по оптико-волоконной связи.
Короли на киче. Как живут зэки в российских тюрьмах
«А вот полностью глушить радиочастотный спектр — не очень хорошая идея. Ведь так можно повредить, например, медицинское оборудование, которое находится в исправительных учреждениях. Создать помехи, которые будут угрожать здоровью или жизни заключенного или даже сотрудника», — сказал Мариничев.
Поэтому оптимальным выходом он видит создание внутренней связи ФСИН, которую она будет транслировать в коммерческую структуру — сотовому оператору, с которым заключит соглашение. И заниматься администрированием своей части этой сети, в том числе контролировать аппараты, к ней подключающиеся. Тот же принцип, по его словам, используется для домашнего интернета. Провайдер предоставляет услугу доступа в сеть, но хозяин роутера решает, кому давать доступ к Wi-Fi в его квартире, а кому нет, контролирует подключение и так далее.
«Технически это несложно просчитать и реализовать. Но повторю, речь идет не о глушилках, когда вы не можете никуда позвонить или воспользоваться каким-то радиооборудованием, или даже открыть и закрыть машины при помощи брелока. Не думаю, что в ИК надо ставить глушилки, а вот контролировать доступ к сети хотя бы в каких-то зонах необходимо и возможно», — подытожил интернет-омбудсмен.
Фото с крабами — не самое плохое
Ответственный секретарь Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Москвы Иван Мельников рассказал «360», что и в настоящее время в некоторых СИЗО используют специальные техсредства для подавления сотовой связи. «В московских СИЗО к этому вопросу подходят очень серьезно. Стараются максимально изолировать подозреваемых и обвиняемых от средств связи, поскольку это может повлиять на ход расследования», — сказал он.
Адвокат рассказал о жизни Цеповяза в ШИЗО после публикации фото с шашлыками
В колониях же ситуации разные. Руководство некоторых ИК жестко контролирует телефонные разговоры и переписки осужденных, в других надзор не столь строгий. В любом случае, пояснил он, доступ заключенного к средству связи, как правило, связан с коррупционной составляющей. Когда сотрудники колоний за деньги предоставляют заключенным телефоны.
«Иногда телефоны используются для криминала: вымогают деньги у родственников других заключенных и совершают другие противоправные действия. То есть фотографии с крабами из колонии — не самая большая проблема из тех, что есть. Для пресечения этих действий мера по отключению сотовой связи к колониях и СИЗО оправдана», — добавил пресс-секретарь ОНК.
Во многих колониях, по его словам, тоже есть заглушающие связь установки. К ним в первую очередь относятся ИК особого режима, где заключенные содержатся в жестких условиях, их постоянно обыскивают. То есть в таких местах лишения свободы физически невозможно получить и хранить у себя телефон, а при его наличии — звонить кому-либо на волю. Комментируя новость о решении «отключить связь в тюрьмах», Мельников подчеркнул, что главное — не довести дело до крайности, например, постоянных обысков, унижающих заключенных.
«Нельзя допускать, чтобы раз в час заходили, заставляли раздеваться догола и так далее. Борьба с сотовой связью не должна выходить за рамки здравого смысла. Было бы правильно, если бы силовики включили в рабочую группу членов ОНК как людей, наиболее часто посещающих с проверками пенитенциарные учреждения, знающих их проблемы и отслеживающих соблюдение прав человека», — отметил Мельников.
Позвони мне, позвони…
«Сожгла бы станицу к чертовой матери». Как банда Цапка изменила жизнь в Кущевке
По словам ответственного секретаря ОНК Москвы, возможность звонков заключенных из колоний зависит от режима ИК и правил внутреннего распорядка учреждения. А вот в СИЗО заключенные и обвиняемые могут звонить родственникам и иногда знакомым, правда, только с разрешения следователя или суда.
Обычно телефонный разговор не должен превышать 15 минут. Основная проблема, по которой заключенные пытаются раздобыть телефоны, сказал Мельников, в том, что им не дают разрешения на общение с супругами, родителями или детьми. Иногда обвиняемые годами находятся в СИЗО без связи с родными. Люди испытывают тоску и ради звонков идут на преступления.
«Часто этот вопрос является предметом торга. Подпишешь признательные показания, дадим звонки, дадим свидание. А это неправильная позиция. Такого быть не должно. Человек имеет право на общение с близкими родственниками в рамках действующего законодательства», — заключил он.
2019: МВД собирается глушить сотовую связь в тюрьмах
6 ноября 2019 года стало известно о планах российского МВД глушить сотовую связь в тюрьмах для снижения количества преступлений осужденными с использованием средств связи.
Как пишет РБК, органы МВД вместе с Федеральной службой исполнения наказаний (ФСИН), Федеральной службой безопасности (ФСБ) и Роскомнадзором проработают вопрос об установке «блокираторов» сигнала сотовой связи на территории исправительных учреждений для борьбы с дистанционным мошенничеством.
Также планируется внести в Госдуму законопроект, обязывающий операторов перестать обслуживать определенные телефонные номера. Его разработал депутат Госдумы Александр Хинштейн.
Последний подтвердил изданию информацию о подготовке поправок в законы, также он отметил, что ежегодно в учреждениях уголовно-исполнительной системы изымается около 60 тысяч телефонов. По словам парламентария, при помощи гаджетов осужденные могут совершать мошенничества, давить на свидетелей, а также координировать преступные группировки.
Как именно будут блокировать сотовую связь на территории тюрем и колоний пока неизвестно. Наиболее наиболее простым и эффективным способом является ограничение сотовыми операторами оказания услуг в определенной локации, однако в ряде случаев это может создать проблемы тем, кто не является заключенным.
Замминистра цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Олег Иванов рассказал РБК, что комиссия изучила несколько вариантов блокировки сигналов связи, но ни один из них не был признан оптимальным.
Сам Иванов считает, что наиболее эффективный способ — «ограничение сотовым оператором оказания услуг в определенной локации». Он добавил, что среди работников исправительных учреждений уже действует запрет на использование сотовой связи на их территории. [6]
Проблема использования мобильных телефонов осужденными
Правозащитники уверены, что во многих случаях администрация мест лишения свободы сама идет навстречу заключенным, помогая им получить в распоряжение средство связи. Делает это с целью получения личной выгоды или материального вознаграждения.
В частности, уполномоченный по защите прав предпринимателей, находящихся под стражей Александр Хуруджи убежден, что использование телефонов находящимися под стражей в нелегальных целях лишает заключенных возможности пользоваться телефоном на законных основаниях, например, для общения с близкими. И в ряде случаев это происходит именно из-за недобросовестности работников ФСИН, которые имеют мизерный официальный доход, и за денежное вознаграждение от заключенных готовы предоставить им в распоряжение сотовые. Победить коррупцию в этом случае поможет только разрешение на использование телефонов в местах лишения свободы на законных основаниях.
Что предусматривает законопроект о блокировке сотовой связи в тюрьмах
Проект закона поступил на рассмотрение депутатов Госдумы России 9 января текущего года. В нижней палате парламента документ приняли 17 февраля.
Из заявления одного из авторов законопроекта, Александра Хинштейна, руководящего думским Комитетом по вопросам информационной политики, следует, что в перечень функций представителей ФСИН вошло выявление незаконно работающих телефонных номеров. Делать это будут при помощи специальных технических средств.
Телефоны, симкарты и наркотики на зону доставляют дронами
Есть множество способов проноса «запрещёнки» в камеру: консервы, «воровской бордачок», сотрудники колонии. С давних времен популярна техника доставки «посылок» путем переброса их через забор на территорию зоны. Она под силу только физически развитому человеку, способному подбросить груз на достаточную высоту. Плюс к этому он должен быть хорошо знаком с расположением объектов за колючей проволокой.
Но доступность небольших любительских беспилотников сильно упростили жизнь зекам и их вольным товарищам. Теперь для переправки предметов в колонию не нужно близко подходить к забору и прилагать усилия для сильного и точного броска. Нужен только дрон и сотовая связь с получателем посылки.
Последнее время новости о том, что охранники российской колонии сбили дрона с нелегальными предметами появляются пару раз в месяц. А сколько беспилотников остаются незамеченными неизвестно. Такая тенденция отмечается во всем мире.
«Самый высокий ценник у оперов». Как в СИЗО попадает запрещенка: телефоны, алкоголь, наркотики
За сколько сбывают гашиш сотрудники следственного изолятора? В какие посылки подкладываются тяжелые наркотики и как наладить связь через «ракофон»? О запрещенных веществах в российском СИЗО Daily Storm рассказал один из осужденных по 228-й статье. Андрей (имя изменено) — бывший сотрудник крупной российской корпорации. Он отсидел в столичном изоляторе больше полутора лет. За этот срок молодой человек узнал как о простых схемах поставки, так и о сложных, хитроумных. К одной из них можно легко применить выражение «как в кино».
В 2018 году Андрея задержали при нахождении «закладки». Откупиться не получилось — принимавший парня росгвардеец оказался старой закалки. При Андрее обнаружили пять граммов амфетамина. Достаточный вес, чтобы подпасть под вторую часть 228-й статьи: незаконное приобретение наркотических средств в крупном размере.
Дело развернулось стремительно, уже через два месяца суд назначил вынесение приговора.
«В тот день я до последнего рассчитывал, что мне дадут условку и я спокойно поеду на работу. Был при пальто, в часах, все как обычно», — вспоминает Андрей.
Условный срок запросила сама прокуратура. Андрей получил хорошую характеристику, имел серьезную работу, к уголовной ответственности привлекался впервые. Как правило, суд редко противоречит гособвинению, но этот случай стал исключением. Итог — три года лишения свободы. После оглашения приговора Андрея отправили в изолятор.
«Вместе со мной в СИЗО приехал героиновый грузин, опытный тип, у него уже было четыре судимости за кражу. Его брат, к слову, очень авторитетный человек, ограбил мэра одного города и получил прозвище Мэр. Этот грузин и ввел меня в курс дела. Рассказал, что сперва окажусь на карантине, как связаться с хатой и где найти удочку».
Карантин — это отдельная камера, где заключенного держат первые несколько дней. Берут анализы, решают вопрос с распределением, смотрят, нет ли склонности к суициду. Карантин есть на территории всех колоний и СИЗО.
По старой тюремной традиции, человека, попавшего на карантин, нужно «встретить» и постараться ему помочь. За это отвечают заключенные, чьи камеры («хаты») находятся сверху. С новичком устанавливают связь, спускают сигареты, чай, сахар; если у человека ломка, делятся наркотиками. По сути, это первое столкновение с привычными, но запрещенными за решеткой веществами.
Установить проход между «хатами» непросто. В камере есть небольшое окно с двумя решетками. Все передачи спускаются по уличной стене так, что сидящий на карантине должен их поймать и притянуть. Для этого нужна удочка. Удочка — палка с крючком, она делается из свернутых газет, веника или других подручных материалов.
«В автозаке мне дали совет: полезай на «пальму» (второй уровень кровати), отламывай пластиковую лампу и соединяй ее. Но мне повезло. Удочка была готова, их оказалось две. Первая лежала в вентиляции, вторую, почти незаметную, кто-то смастерил из лампы до меня», — рассказал Андрей.
Обычно наладка пути происходит ночью, с 21:00 до 6:00 часов. Дорожник (зэк сверху) пытается вызвать камеру снизу. Если новенький отвечает, ему спускают записку, где уточняют, кто он такой.
«Есть такие, кого не ввели в курс дела. Дорожник зовет карантинщика и говорит: «Коня видишь?» Там люди в **** [в шоке]. «Какого коня?». Они и так не в себе, первый день в тюрьме, а тут еще безумие такое. А конь — это веревка с запиской. Порой такой странный разговор длится всю ночь. Задача дорожника в любом случае достучаться до карантинной камеры», — объяснил собеседник Daily Storm.
В особенных случаях зэки спускают телефоны. Это нужно, чтобы заключенный успел дать указания семье или партнерам («сжигай все бумаги, утекай из страны»). Иногда, чтобы просто отзвониться родным.
Зэчки в Новосибирске спародировали Little Big и получили главный приз
«Мы, как друзья Оушена, только в СИЗО»
Со старыми привычками в камере обычно не расстаются. Временами в изолятор попадают не просто потребители, а разборчивые изготовители запрещенных веществ.
«Со мной сидел тип, идеальный сокамерник, поглощал книги по штуке в день. Работал физиком-ядерщиком, но был гровером, растил дома траву. Смотрел смолы под микроскопом, досконально изучал состав, — рассказывает Андрей. — В какой-то момент его спалили, поступила информация, что дома он хранит килограммы травы. Как-то раз в гости к физику пришел товарищ. Гровер вышел за пивом и тут-то его взяли. Приехала съемочная группа, тонна машин, четыре отдела, опер на «мазератти». Физика трясут, где килограммы! Товарищ, видя это из окна, начал смывать запасы в сортир, но нашел не все. Когда физик заехал в камеру, все его уже знали, видели репортаж по телевизору».
Обычно запрещенку в изоляторе не синтезируют, а покупают или получают. Во-первых, есть расконвойщики. Это заключенные, которым разрешено выходить за пределы изолятора. Их отпускают убрать крыльцо и привести в порядок территорию вокруг СИЗО. «Назначенный человек приносит вещество, кидает на землю, а расконвойщики подбирают. На входе в изолятор их проверяют, но делается это спустя рукава. Плюс операция хорошо спланирована», — говорит Андрей.
Основную часть наркотиков заносят сами сотрудники. Наиболее популярные вещества — гашиш, героин, метадон.
«Самый высокий ценник у оперов, они продают кусок гашиша за четыре-пять тысяч рублей. С кого-то спрашивают в два раза дороже. Дешевле покупать у режимников, которые следят за корпусами. Еще дешевле — у медиков. Бывает, сотрудники попадаются с поличным, но происходит это нечасто, поэтому проблему особо не решают», — поделился раскладом собеседник.
Многое поступает через посылки. Отправители засыпают порошок в какао, а растворы вводят в выпечку. Из-за того что вещество распределяется неравномерно, в СИЗО происходит много передозировок.
«В случае отравления должно начаться расследование. Но максимум — сотрудники вызывают скорую и заключенного в полуобморочном состоянии выводят за территорию изолятора. Лишь бы он не умер внутри. То же самое с «турбовичевыми». «Турбович» — это когда у заключенного одновременно и туберкулез, и ВИЧ-инфекция».
Вариант с посылками опасен и по другой причине: если разоблачат отправителя, его тоже отправят за решетку. Андрей вспоминает пример. Заключенный узбек попросил мужчину из соседней камеры принять на свое имя посылку. За некую плату мигрант попросил втянуть в дело жену, чтобы та принесла передачку. В посылке оказались наркотики, и жену поместили в тот же СИЗО. Зэк-узбек не предупредил о содержимом и, не дожидаясь расправы, покончил с собой.
Однако в столичном СИЗО появилась и другая схема, которая безопасно работала больше года. Говоря о ней, Андрей вспоминает друзей Оушена, но оговаривается: у нас, дескать, даже круче — дело было не в кино, а по-настоящему.
У всех заключенных есть лимит посылок в килограммах. Каждый месяц разрешено получать определенный вес передачки. В изоляторе встречаются люди («бичи или залетные мигранты»), которым никто ничего не отправляет. Поэтому их лимит не меняется. Со временем заключенные получили доступ к почтовой базе и стали отслеживать, сколько килограммов есть в запасе у одиноких заключенных. Имея сотовую связь, зэки звонили на волю и оформляли посылки на лимитчиков. В эти посылки входили телефоны, сигареты, алкоголь, дорогой виски на день рождения. Посылка помечалась определенным образом, который был известен арестантам. Почтовые машины приезжали в один конкретный день.
Поскольку сотрудникам лень разгружать почту, это делали заключенные. А дальше — главный трюк.
По интернету заключенный получал трек-код посылки и узнавал ее вес. Например, 810 граммов. Зэк шел на пищеблок, отгружал на весах ровно 810 граммов моркови, прятал ее под одежду и оправлялся разгружать машину. «Но ты не просто идешь разгружать. Схема отработана настолько, что ты точно знаешь, кого куда позовут, в каком ритме надо работать и какая посылка придет», — говорит Андрей. Один человек разгружал в кузове, второй принимал посылки снизу. Как только попадалась нужная коробка, зэк резко ее вскрывал, доставал смотанную пачку телефонов, прятал их под одежду, а обратно клал равный вес моркови или картофеля.
«Получатель посылки, конечно, был в шоке: каждый месяц ему приходили овощи от неизвестного человека. Смотрители тоже ничего не понимали, но законом такая передачка не запрещена», — поясняет Андрей.
К несчастью зэков, схемой пришлось пожертвовать для защиты товарища в сложной ситуации.
С алкоголем ситуация попроще, говорит собеседник. Зачастую напиток варят сами. Мастерят самогонный аппарат, разливают брагу и прячут аппаратуру в коммуникациях. Но рано или поздно такая схема тоже накрывается.
«Был момент, когда опера узнали про аппарат. А он у нас был отменный. Мы заказывали импортные американские дрожжи для производства виски, топовые, с фруктовым оттенком… Чтобы не отдавать машину, мы на скорую руку изготовили новую, хиленькую. Аппарат не заработал и сотрудники успокоились. Были и такие сотрудники, кто просто заходил в камеру и говорил: «Че у вас так воняет, откройте окно хотя бы».
Связь между камерами налаживалась не менее оригинальным способом. Арестанты разбирали раковину, отводы и общались по стояку. Такое устройство называлось «ракофон».
В московском СИЗО собеседник Daily Storm провел чуть меньше двух лет. После истечения половины срока Андрей подал на условно-досрочное освобождение.
Упоминаемые в тексте вещества запрещены в Российской Федерации, употребление наркотиков, а также алкоголя наносит вред здоровью.
«Ефремов то абсолютно спокойный, то начинает кричать, как его все задолбали»
Издание «Daily Storm» зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) 20.07.2017 за номером ЭЛ №ФС77-70379 Учредитель: ООО «ОрденФеликса», Главный редактор: Сивкова А.С.
Сайт использует IP адреса, cookie и данные геолокации пользователей сайта, условия использования содержатся в Политике по защите персональных данных.
Сообщения и материалы информационного издания Daily Storm (зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) 20.07.2017 за номером ЭЛ №ФС77-70379) сопровождаются гиперссылкой на материал с пометкой Daily Storm.
*упомянутые в текстах организации, признанные на территории Российской Федерации террористическими и/или в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о запрете деятельности. В том числе:
Признаны террористическими организациями : «Исламское государство» (другие названия: «Исламское Государство Ирака и Сирии», «Исламское Государство Ирака и Леванта», «Исламское Государство Ирака и Шама»), «Высший военный Маджлисуль Шура Объединенных сил моджахедов Кавказа», «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана», «База» («Аль-Каида»),«Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»), «Движение Талибан», «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»), Джебхат ан-Нусра (Фронт победы)(другие названия: «Джабха аль-Нусра ли-Ахль аш-Шам» (Фронт поддержки Великой Сирии), Всероссийское общественное движение «Народное ополчение имени К. Минина и Д. Пожарского», Международное религиозное объединение «АУМ Синрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph)
Деятельность запрещена по решению суда : Межрегиональная общественная организация «Национал-большевистская партия», Межрегиональная общественная организация «Движение против нелегальной иммиграции», Украинская организация «Правый сектор», Украинская организация «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА — УНСО), Украинская организация «Украинская повстанческая армия» (УПА), Украинская организация «Тризуб им. Степана Бандеры», Украинская организация «Братство», Межрегиональное общественное объединение – организация «Народная Социальная Инициатива» (другие названия: «Народная Социалистическая Инициатива», «Национальная Социальная Инициатива», «Национальная Социалистическая Инициатива»), Межрегиональное общественное объединение «Этнополитическое объединение «Русские», Общероссийская политическая партия «ВОЛЯ», Общественное объединение «Меджлис крымскотатарского народа», Религиозная организация «Управленческий центр Свидетелей Иеговы в России» и входящие в ее структуру местные религиозные организации:,Межрегиональное общественное движение «Артподготовка»
